«Все по местам!» Возвращение «Варяга» - Страница 44

Может быть, все это была и излишняя предосторожность, но, во всяком случае, это заставило скоро всех узнать, что адмирал шутить не любит и скоро приведет суда эскадры из хаотического состояния в более или менее приличный вид, что вскоре и оказалось. Через две недели эскадра уже не представляла хаотической армады, сносно маневрировала, на судах устанавливался порядок, и каждое вновь прибывающее судно из Кронштадта первое время резко выделялось от других.

Выйдя из Ревеля, эскадра зашла в Либаву на два дня для погрузки угля и последних приемок материалов. В Либаве нас уже ждали 3 миноносца типа «Сокол» («Прозорливый», «Пронзительный» и «Резвый») и транспорт-мастерская «Камчатка», пришедшие из Кронштадта.

Наконец в одно туманное утро суда вытянулись из аванпорта, построились по отрядам и пошли в свой исторический поход. Шел дождик, было сыро, погода не могла благоприятствовать особенному воодушевлению, но все-таки у нас как команда, так и офицеры были очень рады и легко вздохнули, что кончилась неизвестность и теперь мы идем к определенной цели.

«Сисой Великий» шел в кильватере «Александра Третьего», несшего флаг командующего, за «Сисоем» следовал наскоро отремонтированный крейсер «Владимир Мономах». Это и были наши главные силы. Впереди на расстоянии видимости шли наши разведчики-яхты, по какому-то недоразумению названные крейсерами. Это «Светлана» — яхта генерал-адмирала — и две царские яхты (говорят, что доктор с «Варяга» Банщиков убедил его императорское величество использовать императорские яхты в качестве крейсеров — и на том спасибо, потому что ни оба новых крейсера 2-го ранга, «Изумруд» и «Жемчуг», в просторечии «камешки», ни единственный крейсер первого ранга «Олег» не успевали достроить к выходу нашего отряда, они, наверно, пойдут со следующим отрядом). Если «Светлану» еще можно считать крейсером, все-таки вооружен шестью шестидюймовыми орудиями, а «Оку» (бывший «Штандарт») вспомогательным крейсером с орудиями 4—120 мм, то «Полярная звезда»… Она с ее четырьмя 75-миллиметровыми почти салютными пукалками, которыми были спешно заменены еще более смешные 47-миллиметровые орудия (хотя те и были весьма красивыми, с никелированными стволами), уступала по вооружению даже транспорту «Камчатка». Впрочем, все эти яхты были весьма быстроходными, и оставалась надежда, что они смогут спастись бегством от сильнейшего противника.

На некотором удалении от главных сил шли военные транспорты «Камчатка», «Океан». С ними же кучей шли и транспорты под коммерческим флагом.

Мы до последнего момента надеялись, что в состав нашего отряда войдут броненосцы «Наварин» и «Николай Первый», однако их не успели отремонтировать, вероятно, они пойдут со вторым отрядом. Понятно, что с такими силами мы не можем вступать в бой с японским флотом, и потому нам остается или прокрасться в Порт-Артур незамеченными, или Артурской эскадре встречать нас.

Около южной оконечности о-ва Лангеланда нас встретили немецкие угольщики, и суда грузили с них сутки уголь, а затем пошли к сборному пункту — мысу Скаген.

В проливах нас конвоировала датская канонерка, вероятно, чтобы содрать, якобы за охрану, побольше денег.

У Скагена опять подгружалась углем с немецких пароходов. Во время стоянки пришло известие от консула в Норвегии, что в норвежских шхерах замечены миноносцы неизвестной нации. Это произвело сенсацию среди офицеров, — ведь были уверены, что это японские миноносцы, купленные на частных заводах в Англии.

Из Скагена раньше всего вышли миноносцы, и только через несколько часов после них отряд броненосцев. При нашем отряде шло 2 транспорта — «Корея» и «Китай» (может быть, и не «Китай», наверное не помню).

Первые сутки и первую ночь мы прошли спокойно, временами находил туман, и других судов нашей эскадры мы не видели. На следующую ночь мы должны были проходить около Доггер-банки и потому по пути все чаще и чаще встречали рыболовные суда. Иногда приходилось менять курс, чтоб не столкнуться с рыбачьим суденышком и не намотать на винты их сети. Кажется, около 11 часов на радиостанции «Сисоя» получились радиограммы с отставшего и самостоятельно догоняющего отряд транспорта «Камчатка», точное содержание которых я не помню, но приблизительно трактующие о миноносцах, — сначала об одном, потом о двух, — которые показались около нее, затем о том, что «Камчатка» приводит их за корму, затем была телеграмма «Александру» с просьбой показать свое место, на что с «Александра» благоразумного ответа не последовало, наконец, телеграмма о том, что ее атакуют миноносцы и она открыла огонь; вскоре телеграммы с «Камчатки» временно замолкли, и мы, офицеры, собравшиеся у рубки, решили, что «Камчатка» взорвана.

В 12 часов ночи я вступил на вахту вахтенным начальником. Так как с выхода из Кронштадта на эскадре ежедневно с наступлением темноты играли предварение атаки миноносцев и всю ночь у орудий посменно дежурила прислуга, а по батарее — офицеры, то я отдал приказание прислуге орудий особенно внимательно следить за рыбачьими судами, — не покажутся ли среди них миноносцы. Ночь была светлая, тихая, но с небольшим туманом. Командир сидел в ходовой рубке. Точно не помню времени, но думаю, что это было около часу ночи, — вдруг с левого борта немного позади траверса заиграли лучи прожекторов. Немедленно по моему приказанию горнист сыграл атаку; из рубки выскочил командир и приказал мне перейти на правое крыло мостика и наблюдать и искать миноносцы с правой стороны, сказав, что он, со своей стороны, будет то же делать с левой.