«Все по местам!» Возвращение «Варяга» - Страница 75

Уже поздно вечером, когда отец и сын, наговорившись, укладывались спать, Николай Руднев задал отцу вопрос, который мучил его с момента их встречи:

— Папа, а кто такая «мадам Жужу»?

— Знаешь, сын, вот вернешься из своего первого похода, тогда я тебе и расскажу. И даже покажу, что она такое, и, наверное, дам попробовать, вернее, она сама даст… А пока тебе это еще рановато, спи. Завтра буду вас, балбесов, навязывать командирам кораблей…

Дождавшись наконец возвращения блудной парочки, «Авроры» и «Лены», Руднев довел-таки эскадру до уровня «условной комплектности к выходу» в срок. Правда, «Аврора» вместо похода оказалась на месяц законопаченной в доке, но без нее можно было и обойтись. Недельное запаздывание тоже не в счет, ибо Йессен и сам сообщил в телеграмме из Сингапура, что задерживается. Теперь оставалось протащить шесть броненосных верблюдов через игольное ушко Цусимского пролива в Артур… Что не было бы большой проблемой, не поджидай их на полдороге Того с Камимурой с весьма недобрыми намерениями.

После отхода из Владивостока Руднев, даже не дожидаясь ночи, внезапно вызвал к себе на «Варяг» (он то ли из суеверия, то ли из принципа всегда держал флаг на нем) всех командиров кораблей и Небогатова.

— Итак, товарищи офицеры, настало время вам узнать настоящий план похода. К архипелагу Рюкю мы, конечно, соваться не будем, себе дороже. Вернее — не будут туда лезть броненосные крейсера и «Лена» со «Смоленском». Что до «Волги» и «Оби», то вам предстоит захватить острова Курильской гряды Кунашир и Итуруп. Японских войск там или вообще нет, или почти нет, телеграфа тоже нет, так что не будет и серьезного сопротивления. После захвата установите загруженные на ваши транспорта орудия на берегу, и до конца войны японцам их не вернуть. А вот нам, на мирных переговорах, эта пара скал весьма пригодится.

— А чем, собственно, Курильские острова лучше островов Рюкю, которые мы столь упорно «захватывали» на штабных играх, Всеволод Федорович? — подал голос адмирал Небогатов.

— Ну, во-первых, у Рюкю нас скорее всего ждут, а у Курил — нет. Во-вторых, Курилы, в отличие от островов Рюкю, для России представляют некую ценность — они ключ к выходу из Владивостока, да и удержать их реально. Рюкю же — у черта на куличках. И главное — сколько раз мы на карте успешно высадились на Рюкю?

— Семь. А вот не удалось нам это раз двадцать, — поторопился высказать свое мнение принципиальный Хлодовский, — то есть вы нам все это время морочили голову, Всеволод Федорович?

— Ну, не совсем, — уклончиво ответил Руднев, — мы во время этих игр многому научились и заодно убедились, что захват островов слишком опасен. И увы — иногда приходится вводить в заблуждение своих, чтобы победить чужих. Итак — к Рюкю пробегутся только «Варяг» с «Богатырем», если за нами увяжется Камимура — оттянем его в сторону. Все броненосные крейсера и быстроходные транспорта, вернее, теперь вспомогательные крейсера, идут к точке рандеву с Балтийской эскадрой, северо-западнее архипелага Рюкю. Намного западнее… Координаты места встречи я сообщу только лично Николаю Ивановичу несколько позднее.

В первый раз за войну план Руднева сработал практически, как задумывалось. Наверное, сказалось возросшее мастерство исполнителей и самого планировщика. Камимура два дня гонялся за ускользающими «Варягом» и «Богатырем». Пара быстроходных крейсеров, утопив дозорный «Гонконг-Мару», благополучно оторвалась от преследования. За это время броненосные эскадры благополучно нашли друг друга в океане и направились в сторону Артура.

Когда Руднев догнал объединенные силы Небогатова и Йессена, у него волосы встали дыбом. Эскадра шла на прорыв в Артур на скорости аж в 11 узлов. На вопрос «Почему?» последовал ответ: «Машины „Камчатки“ больше не выдают». Пришлось снова заняться разъяснением текущих приоритетов. Конечно, перевозимые на «Камчатке» новые ворота сухого дока — это важно. Но обеспечить прорыв в Артур четырех броненосцев, пяти броненосных и четырех бронепалубных крейсеров и двух полков пополнения целыми, то есть без встречи с Того, все же немного важнее. Так что придется «Камчатке» уходить под китайский берег и пытаться пройти к Артуру в одиночку. Ей навстречу потом, после прорыва, будут высланы быстроходные крейсера. А пока — ход держать не ниже 15 узлов, а коли кто отстанет — вечная память.

Того смог разобраться в положении, получил доклад от дежурящего на траверсе Дальнего «Читосе». Тот, будучи одним из лучших ходоков в японском флоте, не только смог пересчитать русские броненосцы. Учитывая, что делать ему это пришлось, лавируя между падающими снарядами «Варяга» и «Очакова», — весьма нетривиальная задача. Он смог еще и доложить об увиденном Того, а потом и уйти от погони. Будь на его месте любой японский крейсер, кроме разве что его же систершипа «Касаги», кормить бы ему рыб. «Читосе» же отделался попаданием шестидюймового снаряда в корму.

Последним «приключением» стал подрыв «Урала» на русском же минном заграждении, который оповестил штурманов эскадры, что они не совсем верно определились с местом. Пока не зажегся маяк на входе в порт Дальний и не отмигал об обесточивании крепостного минного заграждения, Руднев успел, за полчаса, изгрызть ногти на руках по локоть. Его бронепалубные крейсера уже вовсю отгоняли появляющиеся из утренней туманной дымки японские миноносцы, того и гляди пожалует сам Того, а из Дальнего ни ответа, ни привета…

Наконец, проследив за втягивающимися в гавань транспортами и отдав указания об организации огня по берегу, Руднев решил, что этот акт он у Того, пожалуй, выиграл вчистую. Пора ему наконец-то, после долгой разлуки, повидаться с Василием Балком и высказать ему… Скажем так — наболевшее. Спрыгнув в катер и прихватив великого князя Кирилла, а заодно и умоляюще смотрящего на него сына, Руднев помчался к пирсу. Первое, что он увидел, сойдя на берег, был Балк, уклоняющийся от «братского» хлопка по спине. Отчего-то желание отыграться за свое вынужденное болтание в море при входе в порт стало совершенно непреодолимо. Набрав полные легкие воздуха и тихонько подойдя к увлеченно пикирующимся братьям, Руднев заорал во всю мощь адмиральской глотки: